1  2.1  2.2  2.3  3.1  3.2  4.1  4.2  5.1  5.2  6.1  6.2  7.1  7.2  8  9.1  9.2  10.1  10.2  11.1  11.2  12.1  12.2  13.1  13.2  14  15.1  15.2  16.1  16.2  17  18

Учитель уснул быстро, во всяком случае, мне так показалось. Я же долго лежал без сна. Осмысливал разговор с Учителем и ещё раз убедился, что мне необходимо приступить к занятиям и продолжить образование. Ведь я мог и не задавать такие вопросы Учителю, а постичь эти знания сам. Потом я стал обдумывать, что мне подарить Ютишу и Леоноре
Относительно Ютиша я решил почти сразу: подарю ему одну из своих картин. Какой бы ни была техника исполнения, всё ж: творение - моё, а с ним - и память на долгое время. А вот Леонора? Что же подарить малышке? Моё воображение рисовало мне разные решения. Я же остановил свой выбор на одной из книг моей библиотеки, а именно: «Хорошие манеры и развитие вкуса духа (для начинающих)». И зная, что Леонора любила кормить белочек в саду Ютиша, я решил вырезать ей зверька из дерева. Будет и игрушка, и память не только обо мне, но и о Ютише.
Удовлетворённый такими думами, я незаметно погрузился в сон. Мне показалось, что я только что заснул, как меня разбудил непонятный шум. Прислушавшись, я различил приглушённые голоса Учителя и Николоса: с ними был кто-то ещё. Этот голос был мне не знаком. Шум же производила перестановка ваз с цветами, срезанными в саду, и, соответственно, каждому цветку рассказывалась его легенда. Я знал, что срезанных цветов около десятка. Можно было бы ещё понежиться в постели, но… любопытство! Мне были интересны не только легенды цветов, но и незнакомец. Однако главный интерес представляли сам Николос и причина его столь внезапного и долгого отсутствия:
Я привёл себя в порядок и вышел в гостиную. Учитель уже завершил рассказ легенд цветов, Николос на стебельках делал пометки.
– Приветствую всех собравшихся! – я окинул взглядом гостиную, незнакомцем оказался … Один, и мне стало неловко от того, что я не узнал его по голосу.
– Доброе утро, Николай, - почти в один голос приветствовали Николос и Один.
Видимо старец и Один пришли давно. Меня же будить не стали. А за время моего отсутствия Учитель успел рассказать им о моих художествах.
– Николай, покажи нам свои картины, не таи, - обратился ко мне Один. И мне пришлось вновь расставлять картины в гостиной.
При утреннем освещении они ещё более выигрывали в цвете, чем вечером, когда я показывал их Учителю. Один и Николос оценили работу кисти.
– Я предложил Николаю показать свои работы в Синоде, - сказал Учитель, чем вызвал удивление у Одина и Николоса.
– Да, я решил вернуться в Синод, - смущённо проговорил я.
– Это хорошее решение, Николай! – ободрил меня Николос и обратился к Одину: «Ты вернёшься домой?»
– Да, у меня много дел. Николай, - обратился Один ко мне, - не оставляй начатого, хоть изредка работай красками. В тебе есть задатки художника. Я как-нибудь подарю тебе серию книг об искусстве.
– Благодарю тебя, Один!
– Мне пора. Всем до встречи! – попрощался Один.
– До встречи!
– До встречи!
– До встречи, Один!
Один ушёл, а Николос попросил нас дать ему хоть что-нибудь покушать и немного отдохнуть.
– После сна я всё вам расскажу, - довершил он.
Пока я готовил салат, а Учитель - свой излюбленный напиток с мятой, старец уснул. Мы решили его не тревожить. А когда же он проснулся и поел, то, заговорщически улыбаясь, позвал нас:
– Био, Николай, пойдёмте в сад. Я расскажу вам свою историю и причину долгого отсутствия.
И вот мы все втроём за столиком в саду. Я сидел вполоборота к дому. В какой-то миг мне показалось, что в дом вошла женщина. Это было маловероятным, и я не стал об этом говорить, решив, что увиденное - плод моей фантазии.
– Так что произошло? – первым заговорил Учитель.
– Сейчас всё расскажу. Николая я знаю совсем мало, а вот с тобой, Био, сколько мы знакомы?
– Я что-то и не припомню…
– Не важно… - старец перебил Учителя на полуслове и сам смолк.
– О чём ты задумался, Николос? – спросил его Учитель.
– Не важно … Слушайте: когда-то, не одно столетие назад встретились две одинокие души, познакомились, сблизились. У них было много общего, они никогда не надоедали друг другу. Им было интересно вместе. Но … Они желали большего: любви и её продолжения – детей… Тогда они решили вместе идти на Землю, чтоб соединиться там, а, вернувшись в оставленный мир, обрести полное счастье… Они на Земле. Встретились лишь на несколько дней и не смогли решиться остаться вместе. Жизнь разъединила их! Каждый прожил вне радости, в поисках друг друга. Никто: ни он, ни она - не оставили на Земле своего продолжения. Словно сговорившись, приняли обет безбрачия, посвятив свою жизнь служению Богу. Каждый, придя в этот мир, старался найти другого. На поиски ушло много лет. Но они всё же встретились! И с ещё большей силой возжелали любви и детей. Снова они идут на Землю. И снова оказываются врозь: не успев встретиться, они создают разные семьи, тем самым удаляются друг от друга. И, спустя годы, они вновь встречаются в этом мире! И умоляют Всевышнего соединить их. Решение было таким: он один идёт на Землю. Она же придёт к нему последним ребёнком – дочерью. И проживёт долгую жизнь… - Николос смолк.
Чем дольше я слушал рассказ старца, тем всё больше утверждался в мысли, что мне не привиделось: в дом действительно вошла женщина. И старец рассказывал о себе и о ней.
– И чем же завершилась твоя история, Николос? – спросил Учитель.
– Я задумался немного… На чём я остановился? … Ах, да… Так вот, пришёл её срок возвращаться в этот мир… - Николос вновь замолчал.
– Послушай, мудрый старец, я что-то не совсем понимаю твою причастность к этой истории. Хоть и в скудном изложении, она прозвучала достаточно поэтично и нашла в моей душе отклик, - иронично проговорил Учитель и добавил, - будь же снисходителен и заверши свой рассказ, не томи нас ожиданием развязки…
– Учитель, думаю, Николосу надо помочь. Он робеет и не решается сказать о самом главном.
– …? - Николос был озадачен моей вставкой.
– Чем же мы ему можем помочь? – с не меньшим удивлением смотрел на меня Учитель.
– Николос, - обратился я к старцу, - я думаю, тебе надо её позвать, и тогда всё встанет на свои места. Или я не прав?
Старец с благодарностью мне улыбнулся и позвал:
– Лючия!
Учитель смотрел то на меня, то на старца так, словно, мы разыграли его. А посмотрев в сторону дома, обомлел… К нам с лёгкостью спешила прекрасная женщина. Высокая и статная. В сиреневом платье «летящего покроя». Белокурая, с зеленоватыми глазами, опушёнными длинными ресницами. Казалось, что прекрасная добрая фея сошла с цветка и спешит к нам, словно мы нуждаемся в её помощи и внимании.
Николос тоже преобразился. Он более не был старцем! Как он объяснит несколько позже, он дал себе зарок: до встречи с Лючией оставаться в том виде, в котором оставил Землю. Нас же он хотел удивить, но его замысел не совсем удался. Хотя и так всё вышло просто отлично! Теперь Николос - высокий, статный, красивый мужчина. Белокур, как Лючия, только волосы вьются локонами до плеч. Высокий лоб, тёмные брови, большие раскосые серые глаза. Николос и Лючия были под стать друг другу.
Перемена в Николосе произошла молниеносно. И когда Лючия подошла к нему, то Учитель был изумлён их видом…
– Знакомьтесь, друзья мои, это - Лючия, а это - Николай и Биатриче, - он указал на нас, - я говорил тебе о них, Лючия. А вам, друзья мои, я рассказывал про Мэри... Так её когда-то звали...
– Николай и Биатриче, мы приглашаем вас на венчание, - негромко и смущённо произнесла прекрасная Лючия, - Николос немного позже объявит день.
Нам с Учителем оставалось только развести руками и поздравить соединившуюся таким образом замечательную пару. Николос и Лючия были счастливы! Они только что вернулись домой. Им было о чём поговорить. Наше присутствие только сковывало их. Им надо было привыкать к обретённому покою, или поверить в то, что они теперь будут вместе.
Простившись с ними, я и Учитель ещё поговорили о происшедшем, но уже вне их дома. И тоже, попрощавшись, каждый вернулся домой.

Вот и настал долгожданный день: я увижу Ютиша и Леонору.  К назначенному времени я отправился в городок Скало-До. Я пришёл раньше всех. Ещё никого не было, и Ютиш с Леонорой ожидали прихода людей, которые решат их жизнь.
– Николай?! – удивлённо воскликнула Леонора и побежала в дом оповестить Ютиша о моём приходе.
Он вышел навстречу мне, держа Леонору за руку.
– Приветствую тебя, Николай!
– Доброе утро, Леонора! Мир дому твоему, Ютиш!
– Как хорошо, что ты успел прийти к нам, - запричитала малышка, освобождая ручонку из мощной ладони Ютиша, - а я уж думала, что ты не застанешь нас здесь…
– Сегодня особенный день, Леонора, - и я протянул ей вырезанную из дерева белку, раскрашенную так, что зверёк казался живым, - сохрани её в память обо мне.
– Ой! Совсем как живая! Вот чудо! А ты её сам сделал?
– Конечно, сам.
– Тогда я буду её беречь.
– А вот это, - я достал и протянул Леоноре книгу, - думаю, пригодится тебе. Ты должна расти воспитанной…
– А умной мне не надо быть? – перебила меня Леонора на полуслове и звонко рассмеялась.
– Умной? Ты и так достаточно умна, к тому же ты учишься и, наверное, будешь учиться и дальше, но кроме ума женщине надо ещё так много всего, что воспитание не повредит. Разве не так?
– Ой, Николай, ты говоришь со мной совсем как со взрослой! – смутилась девчушка.
– Ты же растёшь и взрослеешь. Ну иди же, посмотри книгу. Я вижу, тебе не терпится её полистать, - вмешался в наш разговор Ютиш.
– Дедушка, ты хоть сегодня не будь таким!
– Каким таким?
– Ну, немного вредным…
– Ах, это я-то вредный? А ты - маленькая кокетка, - улыбаясь, Ютиш легонько подтолкнул Леонору в сторону сада, - мне с Николаем поговорить надо. А ты иди …
– Всегда ты такой! – обиженно сказала Леонора и пошла к саду.
– Я так и понял, Николай, что это ты вмешался в нашу жизнь, - заговорил Ютиш, едва девочка отошла от нас.
Ютиш говорил тихо, полуприкрыв глаза. И я не совсем понимал, радует это его или нет. А он продолжал:
– Знаешь, я хоть и думал много обо всём: о Леоноре, о жизни и так… о мелочах разных…, всё же не мог определиться, что для нас с Леонорой лучше? Твоё посещение смуту в сердце внесло, ещё беспокойнее мне стало. Я не знал, как вмешаться в ход событий. И тут появился мой Ведущий. Он объявил, что в такой-то день придёт не один. Будет решена судьба девочки и пересмотрены мои повинности. Я заметался сразу-то, даже скрыться хотел… Да куда идти? Найдут - хуже будет. Я-то ладно, а вот Леонора… Задумался я тогда. Наши с тобой разговоры вспомнил. И решил, что будет лучше, если девочка родных обретёт. Я-то ей никто, да ещё и повинности отбываю… Хорошо, Николай, что ты вмешался в ход событий. Каким бы ни было моё дальнейшее пребывание здесь, так хоть Леонора будет жить полноценной жизнью…
– Не я, Ютиш, вмешался в твою жизнь…
– Как не ты? Ты же всё знаешь о сегодняшнем дне и пришёл специально пораньше, чтобы можно было поговорить и проститься с нами…
– Да, это так. Не отрицаю.
– Тогда объясни.
– У меня есть друг. Он… его работа – Учитель. По праву своего положения он отправил информацию в банк Космоса. Ему через какое-то время пришёл ответ на его сообщение. Вот так я узнал, что сегодня важный день для тебя с Леонорой.
– Как ни крути, а всё ж ты повлиял на ход событий.
– Я только рассказал другу о своём путешествии и о встрече с тобой. А он поступил так, как счёл более разумным.
– И ты, и он… Мне кажется, скоро придут…
– Ютиш, тебе, как и Леоноре, я сделал подарок. Вот, - и я протянул ему картину.
– Николай, я даже не знаю, что и сказать. Но картину сохраню. Подожди… Я сейчас, - и он исчез в доме. А через миг появился с полотенцем в руках, расшитым затейливым золотистым узором, как и тот, что я видел на рубахе Ютиша и на постельке Леоноры. Ютиш протянул его мне со словами: - На вот, возьми в память обо мне. Я тут немного рукодельничал. Вроде бы прилично получается?
– Даже очень красиво.
– Тебе нравится. Вот и ладно, бери… Слышишь голоса?
– Да, слышу…
– Это за нами… Ты останешься или уйдёшь?
– Останусь пока…
– Хорошо, надо позвать Леонору, - и Ютиш позвал: «Леонора, малышка, иди в дом! Пора…»
Девчушка была где-то рядом и сразу же подошла к Ютишу. Он прижал её к себе.
Дальше всё произошло очень быстро. Мы вышли во двор, Ютиш захватил свою суму, сложив в неё все подарки. Я уже видел, как превращается в лёгкое, быстро рассеивающееся облачко пыли дом и всё, что находиться в нём. Так же было и в этот раз.
Потом все спустились к речушке, где Ютиш нашёл Леонору. Там у камня, на котором сидела девочка до прихода «дедушки», было всё готово для крещения. У берега сделано углубление, войдя в которое и присев, Леонора с головой оказалась в воде. Она была переодета в белую просторную рубаху до земли. Из так называемой купели её приняла бабушка. Интересная миловидная женщина. Её одежда была подобрана со вкусом, но из более грубого полотна, чем одежды всех здесь собравшихся, кроме Ютиша. Он вообще был в рубище в этот день.
Бабушка поставила девочку на траву. К ней подошёл священник, трижды осенив её крестом, он благословлял: «Во имя Отца и Сына, и Святого Духа». Все присутствующие вторили ему: «Аминь».
Затем её поздравила бабушка, вручив подарок. Я не понял, что за предмет оказался у неё в руках. Бабушка так хлопотала о Леоноре, что мне её не было видно. А девчушка искала взглядом Ютиша. Ютиш подошёл ко мне и протянул белку.
– Подойди к ней. Книгу и тут ещё кое-что я после отдам сам. Иди, - он подтолкнул меня.
Я подошёл к Леоноре, она обрадовалась:
– Бабушка, это Николай, мой друг. Смотри, какую он мне сделал белку! Совсем как живая.
– Красивый зверёк, - согласилась бабушка и продолжила: - Нам пора возвращаться домой. Попрощайся со своим другом.
– Николай, мы больше не встретимся. Я буду жить с бабушкой очень далеко от тебя. Но я никогда не забуду о тебе. Ты мне веришь?
– Конечно верю, Леонора. Я тоже буду вспоминать о тебе.
– А почему ты сделал мне белку? — вдруг совсем беспечно спросила Леонора.
– Я видел, что в саду Ютиша ты любила играть с белкой…
– Значит, она будет мне памятью не только о тебе, но и о Ютише, о его саде, и о белке… - снова Леонора стала серьёзной.
– Будь счастлива, Леонора!
– Удачи и тебе, Николай!
Я отошёл от девочки, уступив место Ютишу.
– Дедушка, ты тоже здесь? А я думала, что больше не увижу тебя.
– Ну почему же? Разве я мог уйти, не попрощавшись со своей малышкой? Только зови меня Ютиш, ладно?
– Нет, ты всё равно мой дедушка, и ты меня спас. – Она обняла его. - А ты ещё навестишь меня, дедушка?
Ютиш взглянул на стоящего рядом с ним мужчину, и тот ответил:
– Конечно, он ещё навестит тебя.
– Дедушка, ты правда придёшь к нам в гости?
– Обязательно приду, малышка.
Вокруг нас всё пришло в движение, все засуетились. Леонора вновь прижалась к Ютишу.
– Нам пора в путь, Леонора. – строго сказала ей бабушка, видимо, ей было немного не по себе от трогательного прощания Ютиша с Леонорой.
– Здесь все твои любимые игрушки, Леонора. Я собрал их для тебя.
– А книга от Николая? Она исчезла вместе с домом? – ужаснулась малышка.
– Нет, Леонора, она тоже здесь. Я всё сберёг для тебя. На вот, возьми, - и Ютиш подрагивающими руками протянул малышке небольшую суму, расшитую его затейливым золотым узором.
– Дедушка, когда ты успел? Ты вышивал ночами? Да как тебе и скрыть-то удалось от меня?..
– Да, малышка.
– Прощайтесь, - тронул за плечо Ютиша его Ведущий.
– До встречи, Леонора. И не грусти обо мне. С бабушкой тебе будет лучше.
– Я буду ждать тебя, дедушка.
– Зови меня просто Ютиш. Так будет лучше.
– Нет, ты всё равно мой дедушка, - почти крикнула Леонора, сделав удар на слове «мой».
– До встречи, Леонора.
– До встречи, дедушка Ютиш! – и Леонора в сопровождении бабушки и ещё нескольких человек пошли в сторону городка.
Те же, кто остался здесь, встали полукругом так, чтобы Ютиш был к ним лицом. Я стоял чуть поодаль со стороны Ютиша.
Стоявших в полукруге было человек шесть-семь. А Ютиш… сколько же он имел мужества! Я волновался за него, пожалуй, больше, чем он сам. К Ютишу подошёл его Ведущий и встал рядом с ним. Среди собравшихся в полукруге я узнал Марка. На его лице, как и на моём, мелькнуло удивление. Марк кивнул мне слегка головой. Я ответил ему тем же. И получил информацию: «Задержись немного. Марк».
Я отвлёкся на Марка и пропустил часть обращения к Ютишу.
– … далее следует сказать, - говорил мужчина в белых одеждах выйдя немного вперёд ото всех, - что твои повинности, Ютиш, пересмотрены; в них внесены изменения. С тебя снимается запрет на передвижение. А это значит, что ты можешь свободно передвигаться силою желания. С этого дня ты будешь жить на планете Особой, где проведёшь десять лет, неся повинности. Каждое твоё действие может быть использовано против тебя же. Поэтому будь благоразумным. Всё остальное тебе сообщит твой Ведущий. Ты остаёшься по-прежнему ему полностью подотчётен. Желаю тебе удачи, Ютиш! Ты начинаешь новый этап в жизни.
– Благодарю.
Все стали расходиться кто куда, а я подошёл к Ютишу.
– Ты всё слышал, Николай?
– Да.
– Тогда тебе должно быть понятно, что мы расстаёмся навсегда.
– Может, ещё когда и свидимся…
– Едва ли. Но я сохраню светлые воспоминания о наших встречах.
– Ты сможешь меня найти на этой планете. В городе Дубовый бор, слышишь, Ютиш?
– Ты веришь в такую возможность?
– А почему бы и нет? Всякое бывает…
– Ты прав. Но… Да, ладно… Удачи тебе, Николай, и будь счастлив!
– Прощай, Ютиш. Главное - верь в себя, в свои силы. Будет возможность учиться – учись. А в остальном положись на волю Всевышнего.
– Прощай…
Ютиш и Ведущий пошли в сторону городка, а ко мне подошёл Марк.
– Николай, каким образом ты оказался здесь?
– О Ютише и Леоноре я рассказал Учителю…
– Понятно. Можешь не объяснять дальше. Он получил ответ на свою информацию-запрос и сообщил её тебе, как заинтересованному лицу.
– Марк, я не должен был присутствовать здесь?
– Нет, запрета никакого не было. Просто любопытство. Видимо, наши пути соприкоснутся ещё не раз, - слегка кивнув мне головой, Марк исчез. На поляне больше никого не было. Я остался один. С места, где я стоял, проглядывалась часть горы, где стоял раньше дом Ютиша. Там тоже ничего и никого не было. Сохранился лишь сад, но со временем он придёт в запустение. Деревья и цветы станут более дикими без ухода за ними. И всё же этот сад будет долго служить напоминанием о странном чудаке Ютише.
Побродив немного по окрестностям городка, я передумал навещать Виктора. Он не верил в Ютиша и не доверял ему, хоть и общался с ним. А мне меньше всего хотелось убеждать кого бы то ни было в нормальности и человечности Ютиша, если его принимали за чудака.
После я ещё не раз возвращался в сад Ютиша, видел, как он приходит в упадок. Позаботился о цветах: провёл к ним арычки, чтобы не пропали из-за недостатка влаги. Дом Виктора я обходил стороной, думаю, у меня были на то причины.

Вернувшись домой, я занялся приготовлением к занятиям. Пролистал кое-какие книги и учебники, восстановив в памяти то, что изучал ранее. Обдумал и создал одежду для посещения занятий.
Как-то под вечер ко мне пришёл Николос. Он сообщил о дне их венчания с Лючией.
– Извини, Николос, я едва ли смогу быть на вашем торжестве.
– Почему ты не хочешь разделить с нами радость воссоединения?
– Если б это зависело только от меня... Николос, в день вашего венчания я должен быть в Синоде. Объявляется начало обучения на новом уровне. Ты же знаешь, что по уставу Синода я не могу пропустить этот день.
– Да, конечно. Жаль… Но ты постарайся не задерживаться в Синоде, может быть, и успеешь. А если нет, то приходи к нам. Мы собираемся дома в тесном кругу для общения.
– Хорошо, я приду. Николос, а… где вы теперь будете жить?
– Лючия вынуждена войти в мой дом. Я не могу оставить свою работу: мой сад, цветник… Мне без этого не жить.
– И Лючия дала согласие?
– Конечно, согласна. Правда, мы могли бы переселиться на Радужную или на планету Хрусталя. Но … решили остаться здесь.
– Что ж, Николос, я рад за вас. Лючия со временем привыкнет и полюбит твой сад. Невозможно не оценить красоту его замысла и не восхищаться им!
– Николай, в тебе говорит поэт. Знаешь, я верил в то, что она останется со мной. Лючия даже согласилась помогать мне с цветами. Думаю, мы хорошо будем ладить… Я пойду… А то Лючия одна дома. Да и я ещё не привык совсем к её присутствию в доме. Ещё живёт страх, что могу потерять её вновь… Мы ждём тебя, Николай!
– Я приду. До встречи!

Дни до начала занятий в Синоде пролетели гораздо быстрее, чем я мог предположить. Заранее я побывал в Синоде. Лига встретила меня радушно.
– Ты так скоро решил вернуться в Синод? Для меня это неожиданность.
– Мне кажется, что я достаточно отдохнул. Почти год…
– Что есть год!? Николай, ты ведь знаешь, время относительно. Я рада твоему стремлению продолжить обучение. Надеюсь, у тебя не будет проблем в учёбе. Не нарушай устав Синода и в первый день занятий… Ты можешь идти.
– Благодарю, - я вышел из комнаты Лиги, прошёлся по коридорам, где ещё было тихо.
Да, я хотел вернуться сюда и учиться дальше…

Первый день занятий в Синоде начинался как обычно: те, кто приходил впервые, чувствовали себя робко и неуверенно, поражённые величием и красотой самого здания Синода и смущённые неизвестностью и таинственностью, витающей в воздухе. Они выделялись среди всех неуверенностью и озабоченностью, и влекущей их поспешностью. Я же чувствовал себя свободно и с интересом наблюдал за другими. А всего-то несколько лет назад я был в числе переступивших впервые порог Синода и так же, как и они, был робок и не уверен в себе…
Начало занятий на каждом уровне распределено так, чтобы Лига и её сопровождающие лица успевали побывать везде. Как и самый первый день, день моего появления здесь с Учителем, группе, но уже седьмого уровня, были объявлены требования Синода к учащимся и проведена перекличка присутствующих. Из названных не было более половины! Я видел по лицу Лиги, что она сильно озабочена таким числом отсутствующих.
После ухода Лиги были оглашены преподаваемые на этом уровне предметы и названы имена Учителей. Всё! Мне большего и не надо было знать. Многие остались для общения, я же спешил к Николосу и Лючие на их праздник, на их венчание.
Конечно же, я опоздал! Обряд венчания уже совершался, когда я вошёл в Храм, украшенный множеством разных цветов.
Николос и Лючия стояли на коленях перед алтарём. Учитель и незнакомая мне женщина держали над их головами венцы. В Храме горели свечи и пел прекрасный хор! Я никогда ещё не слышал такого пения. Мне показалось, что я стал маленьким мальчиком с крыльями за спиной и взмыл ввысь небесную, распахнувшуюся передо мною и объявшую меня теплом и искрящимся светом… Когда прошло ощущение полёта, я посмотрел на сочетающуюся чету. Они вслед за священником шли в круг аналоя.
Я не прислушивался к словам священника, я стоял охваченный со всех сторон музыкой и пением. Заиграл орган! Все стали поздравлять Николоса и Лючию. Подхваченный общим движением, а собравшихся было много, я двигался к молодой чете. Вдруг остановился, поражённый! У меня даже нет цветов… Я так спешил с занятий в Храм, что совсем забыл о цветах. И… в этот миг у меня в руках появились пышные георгины. И как бы со стороны я услышал голос: «Это любимые цветы Лючии». И вот я возле Лючии и Николоса, я только и успел сказать им: «Поздравляю» и отдать цветы, едва различив в общем гуле слова: «О! Мои любимые!» Все хотели поздравить молодую чету, и я оказался отстранённым от них. Пока собравшиеся поздравляли и медленно растекались, кто куда, я всё не мог двинуться с места, заворожённый игрой органа и пением.
Храм почти опустел, и молодая чета в сопровождении близких тоже двинулась к выходу под ещё более захватывающие звуки музыки.
– Идём, Николай, - позвал меня Учитель, - когда ты пришёл, я не видел тебя?
– Давно, но не захватил начала венчания.
– Хорошо, что ты всё-таки пришёл, молодые будут рады. Знаешь, Николай, мне нужна твоя помощь.
– Что мне надо делать?
– Ничего особенного. Просто цветы, собранные в гирлянды, надо распустить в небольшие корзинки. Этими цветами будут осыпать путь молодых к дому. Так положено.
– А мы успеем?
– Должны успеть. Нам помогут. Да и молодые к дому будут идти пешком, мы же должны оказаться у дома раньше их.
– Хорошо, тогда не будем терять времени.
Нам с Учителем помогало ещё несколько человек. Они же с нами направились и к дому Николоса. Мы всё успели и даже ещё немного пришлось ждать молодую чету.
Дорожка к дому перед молодыми была усыпана разными мелкими цветами. Они шли счастливые и необычайно красивые. На Лючии ослепительно белое платье, казавшееся почти воздушным из-за множества оборок, рюшек и прочего. Николос же был одет более скромно: тоже белая из тонкого материала простого покроя длинная мужская сорочка до земли, в поясе перехваченная широким кушаком, расшитым золотом. Кисти пояса свободно развивались при ходьбе. Голова не покрыта, волосы распущенны. У Лючии же волосы уложены в причёску, и вместе с локонами к плечам спадали гирлянды белых цветов. Она казалась нереальной, пришедшей откуда-то издалека и в любой миг готовой вернуться назад.
Глядя на них, я думал о Тамаре. Мысли непроизвольно неслись к ней. От переживаний и воспоминаний становилось грустно. Что ещё больше занимало меня, так это глубокая внутренняя убеждённость, что мне вот так, как Николос и Лючия, никогда не идти от Храма к дому по усыпанной цветами дорожке. Я пытался заглушить в себе это убеждение. Веселиться мне не хотелось, но и уйти вот так вдруг я не мог… В отличие от земных обрядов, здесь на венчание молодой чете никем ничто не дарится, кроме цветов и поздравлений.
Я долго гулял в саду в самой отдалённой от дома его части. Немного приведя свои мысли и чувства в порядок, я всё же решился войти в дом. Среди собравшихся было несколько совсем незнакомых мне людей. Стол накрыт так, что мне, одинокому, и не мечталось.
Когда я вошёл в дом, все собрались в гостиной. Слышались музыка и прекрасное исполнение песни о любви и весне, о красоте и радости, о счастье и веселье… Меня вновь охватила тоска, но выйти из дома всё же не решался.
Пела женщина, та, что держала венец над головой Лючии в Храме. А потом танцевала сама Лючия. Даже на время танца она не захотела сменить на другой свой свадебный наряд. Длинное платье несколько ограничивало её подвижность в танце, и всё же она была неотразима.
Я старался улыбаться, не выдавая грусти, и даже сыграл на рояле небольшую пьесу. Николос и Лючия видели меня, теперь можно было незаметно затеряться среди собравшихся и уйти домой.
Поговорив немного с Одином, я отошёл к Учителю. Он поинтересовался событиями дня в Синоде и, даже не договорив начатой фразы, извинившись, оставил меня, спеша на призыв Лючии. Мне так было даже лучше – легче уйти.
Вернувшись домой, я долго сидел в саду, обдумывая и вновь вспоминая ушедшие безвозвратно дни и события. В этот день я принял очень важное для себя решение – больше не искать Тамару, пока она не придёт сама. Я дал себе запрет даже думать и вспоминать о ней, твёрдо решив положиться на волю Всевышнего: «Будь, что будет! - Сказал я себе. – Я не имею больше права гневить Создателя своими поступками и нежеланием смириться с действительностью. Я должен жить, учиться и работать!»

<< На предыдущую страницу    Читать далее >>

1  2.1  2.2  2.3  3.1  3.2  4.1  4.2  5.1  5.2  6.1  6.2  7.1  7.2  8  9.1  9.2  10.1  10.2  11.1  11.2  12.1  12.2  13.1  13.2  14  15.1  15.2  16.1  16.2  17  18