1  2.1  2.2  2.3  3.1  3.2  4.1  4.2  5.1  5.2  6.1  6.2  7.1  7.2  8  9.1  9.2  10.1  10.2  11.1  11.2  12.1  12.2  13.1  13.2  14  15.1  15.2  16.1  16.2  17  18

НОВАЯ ГЛАВА В КОНЦЕ КНИГИ

Если бы мне заранее сказали, что я окажусь в подобной ситуации, я бы усомнился. Всё это выглядит почти нереально. Но… видимо попадать в каверзные ситуации – мой удел… Гонимый наилучшими и чистыми помыслами, я нередко оказываюсь не там, куда стремлюсь. Это ещё раз убедило и утвердило меня, что исправить всё я могу, лишь придя на Землю, родившись человеком малым...
Всё было готово к моему возвращению на Землю. Строительство плода и развитие его во чреве матери завершено. Запущены биологические часы на выход ребёнка в свет. Я оставил свою мать, так как последние несколько дней был неотлучно рядом с ней. Мне предстоял путь Долиной Перехода к Озеру Забвения. И я пришёл домой на Планету Озёр в полюбившийся городок – Дубовый Бор.
Я прошёлся несколько раз по дому, всё осматривая, замечая каждую мелочь. Я оставлял привычный мир и образ жизни. Передо мною стояла Неизвестность во всей своей красе. Как живущие на Земле боятся умирать, так и идущие на Землю испытывают страх! Страх перед чем? Перед Неизвестностью… И тех, и других страшит Переход.
Не могу сказать, что я не переживал. Меня одолевали и сомнение, и неуверенность. Справлюсь ли я со всем тем, что возложено на меня? Я знал, что должен. Старался утвердить самого себя в этом стремлении: сойти на Землю и пройти хотя бы большую часть испытаний. Нет, меня не тяготил сам Переход! Однако…
Я уничтожил некоторые бумаги и записи: то, что не представляло для меня никакой ценности и лишь захламляло стол и полки в моей спальне. Всё привёл в порядок. Сердце сжалось. Мне стало тягостно оставлять всё обжитое и идти в… Неизвестность!
Почему – Неизвестность? Ведь я всё знаю, сам выбирал родителей, свой Земной Путь! И всё же… В моей семье меня ждали сыном… Но мне было дано иное тело. Я должен был сойти на Землю, родившись девочкой! Не смотря на то, что я был в прямом контакте со своей матерью, я не имел права сказать ей об этом… Иначе… мне бы всё изменили без моего ведома и согласия. Силы Космоса вправе это сделать! Вот это и тяготило меня больше всего!.. Как она, моя мама, встретит меня в ином обличии… Примет ли?! Не оттолкнёт ли? Сможет ли принять и понять меня и мой приход? …
Я заранее написал ей «письма» и удерживал эту информацию, чтобы по мере необходимости она достигла слуха той, которой я всё это писал: стихи, обращения и так, что приходило на ум… мысли вслух… всю эту информацию я перевёл в непосредственную близость к моей милой и… маме… Больше мне было нечего делать дома. В нём царило ощущение пустоты… хотя всё оставалось без изменения. Мне было позволено сохранить дом, а не уничтожить его, как я видел подобное уже не раз: Евгений... Бен... Ютиш…
За моим домом в моё отсутствие, а точнее сказать, за садом, обещали следить Учитель и Николос. Бабушка сошла на Землю, ей там уж пятый десяток лет. Так что более близких мне людей, кроме мамы, Анны, да Одина, у меня более не было. Я заранее навестил всех близких ещё за долго до схода на Землю. Мне не хотелось травмировать ни их, не себя расставанием... пусть даже временным и по своей воле…
Лишь с Учителем я не переставал общаться, в пору до последнего дня. Он должен был идти со мной к Озеру Забвения. Вот к Учителю-то я и пошёл, чтобы последние часы перед Сходом на Землю ещё раз всё обсудить…
– О, Николай! – воскликнул Учитель, увидев меня. - А я уж хотел к тебе идти…
– Я кое-что пересмотрел дома; навёл порядок. В общем, я готов к Сходу…
– А что так не весело?
– Не знаю…
– Что тебя тяготит?
– Не знаю…
– Ты чего-то боишься?
– Нет. Мне просто отчего-то тяжело. На сердце словно камень лежит.
– Николай, это вполне нормальное состояние.
– Ты так считаешь, Учитель?
– Конечно. Я думаю, это всё пройдёт. Давай лучше просмотрим твой Путь ещё раз.
И Учитель «прокрутил» мне мою будущую жизнь и все возможные варианты. Мы обсудили сложные ситуации… Подходило время идти на Лобное место, и Учитель сказал:
– Николай, пора идти в Долину… Я иду с тобой, ты не возражаешь?
– Конечно, нет, Учитель, но...
– Что – «но»?
– Я хочу пройти этой дорогой сам.
– Николай, ты всё хорошо обдумал? …
– Да, Учитель. Я всё обдумал. Мне… нечего бояться. Я иду по доброй воле. И хочу идти один.
– Что ж, пусть будет по-твоему. Я буду ждать тебя со всеми у Озера Забвения. Хорошо?
– Ладно.
– Тогда с Богом, в Путь!
– С Богом, - повторил я.
Мы с Учителем вышли из его дома. До окраины города дошли вместе, а там расстались. Дальше я шёл один. Мысли мои метались. Я ещё и ещё раз вспоминал, всё ли сделал, что хотел; обо всём ли написал милой моей… маме…

Я шёл, всецело поглощённый своими мыслями и не смотрел по сторонам. Из этого состояния меня вывел нарастающий шум. Кто-то бежал, шлёпая босыми ногами, и что-то выкрикивал. Я оглянулся назад. Бежал мужчина средних лет. Лицо измождённое, волосы почти до пояса, растрепались. Ему мешал бежать плащ; такие плащи носят посыльные. Ему не хватало сумы. Мужчина оглядывался, и что-то угрожающе выкрикивал. Слов я не мог разобрать. Увидев меня, он оторопел от неожиданности, остановился и хотел бежать прочь, но… Подошёл ко мне и спросил:
– Скажи-ка мне, братец, куда эта дорога ведёт?
– А разве ты не знаешь? – что-то подтолкнуло меня ответить вопросом на вопрос.
– Так Озеро там? – махнул он рукой в сторону, куда бежал.
В пути я не мог лгать и уклоняться от ответа не было возможности. И я ответил:
– Да.
– Ты идёшь туда?
– Да.
– Сам?
– Да. А что тебя удивляет?
– То, что ты один.
– А что в этом странного? Я иду добровольно.
– Мне бы твою покорность!..
– Дело не в покорности и даже не в смирении…
– А в чём же тогда? – прервал меня мужчина и с интересом посмотрел на меня.
– В желании…
– В желании? – он явно недоумевал. – Ты хочешь сказать, что готов сойти на Землю по своему желанию?
– Да.
– Но… что тобою движет?
– Я хочу Жить!
– Жить!? – эхом отозвался мужчина. Его взор затуманился, блеск глаз померк и бормоча: - Да, жить… жить, а не существовать… Жить…, - он побрёл в сторону от дороги. Потом оглянулся на меня, видимо желая что-то спросить или сказать, но… махнув рукой, побрёл дальше. А я продолжил свой Путь.
Я шёл, размышляя: «Кто бы это мог быть?» Личность, несомненно интересная, но затравленная, обречённая. Этот человек вызвал у меня чувство сострадания.
Так незаметно я подошёл к развилке дорог.
Мне было всё равно, каким идти путём-дорогой. Но… Я испытывал странное состояние: перед глазами плыли круги, всё плыло и покачивалось, звуки от меня удалялись, и их сменил звон. Он, словно волны, то приближался, то удалялся. Я чувствовал, что теряю равновесие, и из последних сил сошёл с дороги на обочину. Помню лишь, что я почти упал на траву, и… тьма обступила меня со всех сторон…

Мне казалось, что я пробуждаюсь после долгого тяжёлого сна. Тело ломило, в голове шумело, веки налились свинцом. Сделав над собой усилие, я открыл глаза и сел. Потянулся и оглянулся вокруг, но ничего не понял…
Голова стала чистой и ясной, ушёл шум и боль, оставила тело и ломота. Я чувствовал себя легко, как никогда ранее, однако, мне было не по себе от того, что я не знал, где нахожусь… Я не мог даже вспомнить своего имени! С лёгкостью в теле я ощущал пустоту в сердце… Мысли неслись одна за другой. От их большого потока и бесчисленных вопросов, на которые я не мог ответить, меня стало лихорадить: бросало то в холод, то в жар. На лбу выступила испарина и ладони стали влажными.
Потеряв прошлое, меня не оставило присутствие духа и воли. Я пытался сконцентрироваться на себе и хоть что-то вспомнить, но… все мои попытки ни к чему не привели. Зато я ощутил голод. Это хоть какой-то признак жизни, а то было чувство полной изоляции и оторванности от всего в Мире. Я ощущал себя почти нереальным, несуществующим…
В поисках пищи я пошёл в сторону реки, как мне казалось по едва уловимому шуму воды. Когда я пришёл в сознание, то находился на открытой поляне среди молодых деревьев дуба и граба. Заросли оказались лишь рощей, из которой я быстро вышел. Шум воды становился всё отчётливее, значит я шёл в правильном направлении. Но всё ли равно: «Куда?» Я знал только, что иду к реке и мне хочется кушать. Вдали я заметил что-то очень похожее на пшеницу и поспешил. Действительно, это была пшеница. Но что я мог с ней сделать? Я сорвал пару колосков, обшелушил и стал жевать зёрнышки. Эта пища мне показалась райской! Я испытал истинное удовольствие от сытости, но теперь мне хотелось пить, и я вновь пошёл в сторону реки.
Река оказалась маленькой речушкой, а такой шум производил водопад на ней. О! Это поистине величественное зрелище: с высоты метров ста ниспадало ажурное кружево, сотканное из воды и разлетающихся брызг, и восстающее яркими радужными переливами. Поражённый открывшимся мне зрелищем, я замер и любовался, с восторгом взирая на водопад.
Меня посетила мысль, что взобравшись туда, откуда ниспадает водопад, я могу хорошо осмотреть окрестности. Возможно, рядом селение или город, ведь кто-то же возделывал пшеницу, мимо которой я шёл. И вот я поднялся на скалу. Действительно, мне открылась широкая панорама живописных мест. Но меня ждало разочарование: рядом не было ни города, ни даже селения. Лишь три домика за дубовой рощицей. К ним я и перенёсся. Я внутренне чувствовал, что кто-то был в дальнем от меня доме. Два других – пусты. Я стоял в нерешительности, не зная, как поступить: войти или пройти мимо. Я ведь не знал даже своего имени…
Долго думать не пришлось. Из дома навстречу мне вышел мужчина, смуглый, хорошо сложенный. Чёрные, слегка волнистые волосы свободно спадали ниже плеч. Он был наг до пояса. Идя ко мне, он улыбнулся. От его глаз исходило тепло. Из-за пояса очень широких, похожих на юбку, штанов он вынул ленточку и повязал ею голову так, чтобы волосы не падали на глаза.
– Проходи в дом, Путник! – пригласил он меня, широко и открыто улыбаясь, - Мы всегда рады гостю, кем бы он ни был.
Смутившись, я глянул на него и подумал: «Неужели он знает, что со мной случилось?» Однако, его приглашение принял: мне надо было хоть немного отдохнуть и узнать, где же я нахожусь. Но тут сердце снова полоснула боль – я ведь ничего не помню из моего прошлого… Я должен всё вспомнить, должен! Внутренне я чувствовал, что должно было произойти что-то очень важное. Но что? Ответа я не знал…
В доме, куда я вошёл вслед за мужчиной, было всё просто, но очень уютно: ничего лишнего, только необходимое. Я огляделся. Мне стало интересно: было такое ощущение, что подобное я вижу впервые, но знаю назначение предметов. Я понимал, что вошёл в дом. Я знал, что вот это, посреди комнаты, стоит стол и стулья. Стол покрыт ажурной тонкой скатертью; в вазе на столе стоят цветы, красивые, тёмно-бордовые. И я знаю, что это георгины. Георгины… Мне снова больно на сердце. Отчего? Не знаю. Я переводил взгляд с предмета на предмет, с вещи на вещь, называя их про себя и говоря себе самому, для чего они предназначены.
– Ты проходи, не робей. Дома я сегодня один, а вообще нас здесь живёт трое, - и мужчина назвал имена: -  Киприан – это я, и Ераст с Павлом. Они - в горах.
Мужчина смотрел на меня. Я знал, что он ждёт взаимности. Я должен представиться ему, назвать своё имя. Увы! Я не мог этого сделать, а говорить, что придётся - не хотелось… Я должен, должен всё вспомнить… Киприан, видя, что я молчу, продолжил:
– Может, ты голоден или хочешь пить?
– Да. От еды я не откажусь.
– Тогда подожди здесь. Я скоро вернусь.
Киприан вышел, а я сел на табурет у окна. Как же здесь красиво! Я всё смотрел и смотрел, а на сердце щемило. В этом пейзаже за окном было что-то до боли знакомое, однако я не мог ничего вспомнить. Меня тяготило отсутствие воспоминаний так, что я был готов закрыть глаза и бежать… Бежать… Пожалуй, я бы так и поступил, но в этот миг вошёл Киприан с подносом в руках.
– Присаживайся к столу, - пригласил он меня.
Мы сели за стол. Передо мною на подносе стояло два блюда: холодный овощной суп и морковный салат. В большом изящном бокале – напиток. Такой же бокал взял себе и Киприан.
– Ты уж не кори за простое угощение…
– Да что ты, - перебил я мужчину, - я и этому рад…
Мне стало неловко. Внутренне я знал, что не принято обрывать человека на полуслове, тем более, что его я видел впервые. Вот если бы я говорил с кем-нибудь хорошо знакомым мне, тогда подобное было бы допустимо. Я видел, что Киприан несколько смутился, но быстро овладел собой и продолжил разговор:
– Мы - подвижники. Живём уединённо. Быт наш - прост, пища - неприхотлива.
– А чем вы занимаетесь? – спросил я.
– Да как тебе сказать? – Киприан задумался и продолжил, - прежде всего - трудимся, обрабатываем землю: ровно столько, чтобы нам хватало на питание. А свободное время посвящаем служению Всевышнему и изучению философии.
– Служению Всевышнему… Что ты имеешь в виду?
– Пост, молитва и пение. И, конечно, забота о ближних, если нужна помощь.
– Вас здесь живёт всего трое?
– Да. Я и Павел решили уединиться… И вот мы обосновались здесь. А Ераст попал к нам случайно. Он путешествовал и набрёл на наши поля среди глуши дикой природы, пришёл к нам. Мы его приняли, а через какое-то время он решил, что будет жить с нами. Ему понравился наш образ жизни. Если и тебе сейчас некуда пойти или желаешь удалиться от суеты и побыть в тиши, то мы будем рады тебя приветствовать в наших рядах.
– Я… не знаю… Пока не знаю… Но если будет на то необходимость – приму приглашение.
– Что ж, поступай, как знаешь.
– А что это за местность?
– Это Долина Гейзеров.
– А рядом есть поселения?
– Это как сказать - «рядом». Несомненно, есть, но на почтительном расстоянии от долины. Я ведь говорил уже, что мы решили уединиться.
– Да, я помню.
– А где именно ты хочешь побывать?
Киприан задал мне вопрос, на который я не мог ответить, несмотря на то, что вопрос безобиден. Но мне снова стало больно…
– Хоть где. Я не был раньше в этих местах. Хочется посмотреть, а не знаю, с чего начать…
– О! Для начала, ты неплохо забрался в глушь! – Киприан посмеивался.
Он был весёлым человеком, с задором от природы, и, видимо, я его заинтересовал. Он был со мной искренен и открыт. А я, как бы ни было мне неприятно, не мог даже сказать своего имени. Я чувствовал, что Киприан порывается что-то мне сказать, но сдерживается. Я же не мог понять его желаний. А он продолжил:
– Что ж, если так, то тебе лучше сейчас отправиться в селение Малых Сопок, а оттуда пешком по дороге дойдёшь до города Алых Роз. Почему предлагаю идти пешком? Места очень живописные. Думаю, тебе понравится.
– Благодарю за угощение и за добрый совет. Я, пожалуй, пойду.
– Удерживать не стану. Решил идти, тогда в путь. Только помни, если будет трудно и некуда пойти – я всегда буду рад новой встрече с тобой. До встречи!
– До встречи, - эхом отозвался я на слова Киприана и вышел во двор.

Право, места здесь воистину живописные!
Я прошёл по предложенному мне Киприаном маршруту, восхищаясь красотой Природы, но полноты радости не испытал. По-прежнему я был никем! Мне некуда было пойти. Возможно, меня кто-то ждал, но я не знал об этом. Мне было очень плохо. Ничто не радовало. И я решил вернуться к Киприану и его подвижникам.
Подойдя к домам, я почувствовал, что Киприана нет дома, но кто-то там был. И я пошёл к домам. Мне навстречу вышел мужчина.
– Проходи, Путник, будешь гостем, а гости в нашем краю не часты! – он радушно пригласил меня войти в свой дом.
Я вошёл вслед за ним. Как и в доме Киприана, здесь всё было просто: аккуратно и чисто. Ничего лишнего, только самое необходимое. Мужчина предложил мне покушать, но я отказался. Есть я не хотел. Мне нужно было увидеть Киприана. Он, я чувствовал это, мог мне немного помочь, и я спросил:
– А где Киприан? Когда он вернётся?
На мой вопрос мужчина резко повернулся в мою сторону и с интересом посмотрел на меня.
– Ты можешь подождать, или тебе нужно его увидеть сегодня? – спросил Ераст.
Его имя я узнал несколько позже, а пока мне не терпелось поговорить с Киприаном, и я воскликнул:
– Да что - сегодня?! Я хочу его видеть сейчас. Мне надо поговорить с ним…, я не могу ждать… - От волнения у меня перехватило судорожно горло, и я смолк.
– Вот фрукты, подкрепись, - Ераст достал из буфета вазу с яблоками, инжиром и гроздью винограда, - не уходи никуда, я скоро вернусь.
– Ты за Киприаном?
– Да, он с Павлом в долине, - и мужчина вышел из комнаты, а я догадался о его имени – Ераст.
– До возвращения Ераста я ходил по комнате от окна до кровати и обратно к окну, словно маятник. Я не знал, как отнесётся к моему возвращению Киприан. Он говорил, что будет рад, но ведь я не знал о себе ничего, а он этого знать не мог…
– О! Знакомые лица! - услышал я за спиной голос Киприана.
Я оглянулся и не мог не улыбаться. Киприан был искренне рад мне.
– Ераст мне толком и объяснить-то ничего не мог; говорит: «Иди домой, тебя человек хочет видеть, ждать не может». Вот это-то и сбило меня с толку. Но я сразу догадался, что это ты, - Киприан подошел ко мне и обнял за плечи. - Идём ко мне, там поговорим.
– Ераст, благодарю тебя за радушный приём и за помощь, - обратился я к хозяину дома.
– Всегда рад помочь, - отозвался он.
И вот мы с Киприаном в его доме. Я уже был здесь, и обстановка в доме меня успокаивала: хоть что-то уже знакомое… Я устал. Устал от неизвестности и собственной ненужности. Так я считал, что никому не нужен, что меня никто нигде не ждёт; и от этого было тяжело на сердце. Всё же я живу! Значит, просто что-то случилось, и я должен всё вспомнить, а Каприан должен мне помочь. Поэтому я был здесь, в его доме.
– Что-то случилось в дороге? – вкрадчиво спросил Киприан. – Ты так скоро вернулся.
– Нет, всё в порядке. Только… Проблема во мне самом… Я никому не нужен… даже себе самому…
– Стоп-стоп! Что это за бред?
– Всё так, как говорю. Я ничего не знаю, не помню… Понимаешь? Ничего!..
– Нет, не понимаю, - Киприан подошёл ко мне, взял меня за руку и сильно сжал её.
– …? - я вопросительно посмотрел на него.
– Давай договоримся: ты рассказываешь всё, как есть по порядку, чтобы я мог разобраться, что к чему. А то я не совсем тебя понимаю.
– А что понимать? Я и сам не понимаю. Я знаю название вещей, предметов. Знаю, для чего они, и как ими пользоваться. Знаю, как передвигаться в пространстве, как обращаться к людям, и всё тому подобное. Но… Я не знаю, кто я и зачем живу! …
– Как это ты не знаешь «кто ты»? – Киприан был удивлён и озадачен.
– Я не знаю даже своего имени… - сказал я, едва расслышав свой голос.
– Не знаешь имени?
– Я… я… не помню… Ничего не помню из прошлого…
– Да… Озадачил ты меня, - немного помолчав, сказал Киприан и, как-то загадочно глянув на меня, добавил: - Если ты всецело доверяешь мне, попробую тебе помочь.
– Доверяю ли? Если б не доверял, не пришёл бы к тебе. Я чувствую, что ты можешь помочь…
– Что ж, я только позову Ераста. Он мне поможет.
Киприан силою мысли вызвал Ераста. Что он передал ему - не знаю, но в этот миг в дом вошёл Ераст и приветливо улыбнулся мне. Он, не говоря ни слова, взял из шкафа лист бумаги и ручку, и обратился к Киприану:
– Я готов.
– Хорошо, идёмте, - и Киприан прошёл в соседнюю комнату, а мы - за ним.
– Ераст, тебе только надо быть внимательным и записывать всё, что он скажет. А ты, - Киприан обратился ко мне, - приляг на кровать. Постарайся расслабиться.
Я лёг, но чувствовал напряжение в теле.
– Закрой глаза и постарайся не думать о своих бедах. Вспомни что-нибудь красивое, что ты видел в дороге.
Я погрузился в воспоминания. А вспомнить было что. Не знаю, что делал Киприан, только меня окутал тёплый туман, лучистый, светящийся мелкими искорками, и я будто бы погрузился в «сон».
– Николай, - меня кто-то тряс за плечо.
Я открыл глаз. Увидел знакомую мне комнату. Киприан держал в руках лист бумаги и смотрел на меня, улыбаясь. Ераст стоял рядом.
– Скажи мне, Николай, - заговорил Киприан, - ты что-нибудь помнишь?
– О да! Я вспомнил Марту и Бена! Это мои хорошие друзья…
– Может они смогут при встрече чем-нибудь помочь тебе? Ты сможешь их найти?
– Да, конечно, я помню их дом и где он…
– Подожди, - Каприан взял меня за руку, - я иду с тобой.
И вот мы у того самого места, где был дом Марты и Бена. Однако… Дома нет, сад зарос… Каприан закрыл глаза, а через несколько мгновений сказал:
– Ни женщина, ни молодой человек нам не помогут. Они на Земле… Вернёмся ко мне домой. Думаю, ты со временем восстановишь своё прошлое… Скажи, Николай, кто такая Инна? Ты что-нибудь вспомнил о ней?
Я бормотал это имя, оно мелодией звучало в моём сердце, мне стало легко-легко. «Это моя мама!» - пронеслась мысль. И я сказал Киприану:
– Это моя мама.
– Да нет, не может быть этого, ты не связан с нею серебряною нитью астральных тел.
– Тогда я не понимаю ничего…
– Ну, Николай, разве можно отчаиваться в начале пути. Я обещал тебе помочь и сделаю всё, что в моих силах. А ты помогай мне. Старайся усилием воли пробить блок забытья. Ты - сильный и сможешь со многим справиться сам. А сейчас вернёмся домой.

Я остался в доме Киприана. Идти мне было некуда. С интервалом в несколько дней Киприан повторял со мной «погружения в сон». С каждым разом я вспоминал всё больше и больше. И мы с Киприаном восстанавливали последовательность событий. Я вспомнил то, что болью отозвалось в моём сердце, когда я смотрел из окна в первый свой приход к подвижникам: Я был здесь раньше с той, которую назвал своей мамой.
Что-то не укладывалось в общий порядок событий. А я не мог вспомнить что-то очень важное для меня.
– Пойми, Николай, - говорил мне Павел, - тебе не достаёт самой малости, чтобы вспомнить всё. Ты уже сделал очень многое, но твои воспоминания не последовательны и обрывчаты. Что-то главное от тебя ускользает. Постарайся уловить «это» …
– Но как, Павел? Я пытаюсь…
– Николай, хочешь пойти с нами в долину? – Обратился ко мне Ераст. – Отвлечёшься. Сердцем отойдёшь, может, легче станет…
– А что, это хорошее предложение. Иди, Николай, - подбодрил меня Киприан.
– А может нам всем вчетвером подняться на нашу вершину и вознести Гимн Всевышнему? – предложил Ераст, глядя на Киприана.
Павел тоже посмотрел на него. Киприан оглядел всех нас поочередно и сказал:
– Что ж, это не плохая мысль. Идёмте.
Взявшись за руки, мы перенеслись к подножию не то горы, не то холма. Это возвышенность среди равнины, которая сплошь изрезана речушками и время от времени взмывающими гейзерами. В гору шли пешком по тропке. И вот мы вышли к её вершине. Открылся живописный вид! Я некоторое время с восхищением смотрел вокруг. Мужчины ждали, пока утихнет мой восторг. Затем все по знаку Киприана опустились на колени. Я последовал их примеру.
– А теперь помолимся каждый о своём, - проговорил Киприан и, закрыв глаза, простёр руки вверх.
Павел сложил руки ладонь к ладони и поднёс их к губам, он тоже молился, закрыв глаза. Ераст стоял, опустив руки, и, глядя куда-то вдаль, что-то шептал…
Слова молитвы, обращённой к Богу, приходили сами по себе. Мне становилось легко и радостно, даже сам не знаю, отчего. Может, потому что я ощутил рядом с собой Его присутствие! Тепло облаком объяло меня. И ещё долго после молитвы я чувствовал на лице, руках - словно прикосновение, ощущение тепла…
Мы пешком спустились к подножию горы, а оттуда перенеслись домой. Я испытывал облегчение…
Со мной по возвращении с горы начало происходить нечто странное: меня знобило, слегка кружилась голова, подташнивало.
– Киприан, - позвал я друга, - мне что-то не по себе. Я себя плохо чувствую.
– У тебя озноб, - проговорил Киприан, подойдя ко мне, - сейчас я приготовлю тебе тонизирующий напиток.
И он вышел. А у меня потемнело в глазах. Всё стало чёрно-белым с серебристым отливом. Я дошёл до кровати и лёг. Я чувствовал неимоверную слабость. Вошёл Киприан, держа в руках высокий бокал. По комнате расплылся терпкий запах. Он подошёл ко мне и предложил:
– На-ка, выпей всё сразу, только мелкими глотками, а я побуду с тобой.
– Я выпью остальное после, - протянул я бокал Киприану.
– Нет, нет. Всё! Сейчас, при мне выпей.
– Очень приторный вкус… - пытался я возразить.
Но Киприан настоял на своём, а мне особо сопротивляться не было сил. Я допил напиток, и меня поглотил «сон», словно я окунулся в прохладу тумана. Я и спал, и не спал. Это очень странное состояние, когда находишься между сном и бодрствованием. Внезапно меня начало трясти. Я чувствовал, как сильные руки Киприана прижимали меня к кровати. Потом подошёл Павел. Я слышал, как они переговаривались меж собой, но смысл слов не улавливал. У меня в голове образовалось некое пространство, оттеснив все мысли, и в этом пространстве развернулся экран. А на экране стало появляться изображение чего-то, что я ещё не мог вспомнить. Это изображение пульсировало, становилось то ярче, то бледнее, и так до тех пор, пока я не вспомнил что это и где. Потом были события, которые я отчасти вспоминал при помощи Киприана, под влиянием его воздействий. Каждый раз, когда я не помнил имён и места действия, изображение на экране начинало пульсировать. Память восстанавливала события, и лента моего прошлого вновь вертелась.
Меня уже не трясло, прошли озноб и тошнота. Я находился в смятении от такого изобилия информации, восстановленной мозгом. Чувствовал я себя обессиленным. Мне хотелось спать… Но теперь меня одолевал здоровый сон. Мои друзья моё молчание истолковали иначе: они решили, что я потерял сознание. И Киприан стал трясти меня за плечо:
– Николай… Николай Ты слышишь меня?
– Да, да… я слышу…
– Что с тобой? Что ты пережил?
– Я всё расскажу потом… Сейчас хочу спать…
– Николай, - заговорил Павел, - ты как себя чувствуешь?
– Всё хорошо. Да не волнуйтесь вы так. Я устал и очень хочу спать…
– Пусть отдохнёт, - вставил своё слово Киприан. - Мы с тобой, Павел, вернёмся в гору, а Ераст побудет с Николаем на случай… - голос Киприана звучал всё глуше и глуше. Конца фразы я уже не слышал, потому что уснул.
Пробуждения моего мои друзья-подвижники ждали трепетно, с нетерпением. Я проспал трое суток, а проснувшись, онемел от осознания всего происшедшего со мной. Я понимал, что они ждут моего рассказа обо всём случившемся, но… я не мог тратить время на разговоры.
Теперь я всё вспомнил: я знал, что мне надо делать. Принеся слова извинения моим друзьям, я покинул их, пообещав вернуться несколько позднее и всё объяснить.
– Поступай, как считаешь наиболее важным для тебя, Николай, - сказал мне Павел, - а мы уж никуда не спешим.
– Киприан огорчится, узнав, что ты покинул так спешно нас в его отсутствие, - добавил Ераст и продолжил, улыбаясь: - Я рад за тебя, и до встречи, Николай.
– До встречи. Я обязательно вернусь ещё к вам!..

<< На предыдущую страницу    Читать далее >>

1  2.1  2.2  2.3  3.1  3.2  4.1  4.2  5.1  5.2  6.1  6.2  7.1  7.2  8  9.1  9.2  10.1  10.2  11.1  11.2  12.1  12.2  13.1  13.2  14  15.1  15.2  16.1  16.2  17  18